Маркина Елена
(Москва)

ПАТРИК-ПАТРЮШКА

    Щенок смотрел на нас долгим пронзительным взглядом. Было ощущение, что это глаза взрослой, умудрённой жизненным опытом собаки. Была в них скорбь и вековая мудрость поколений, а ещё было напряжённое ожидание...
    Люди оценивали его, тыча липкими руками, а он... Он смотрел на них внимательно и грустно. Он не прятался от ребятишек, окруживших его шумной стайкой. Он не заглядывал просительно в лица и не пытался понравиться. Он себя не предлагал...
    Я спросила разрешения подержать щеночка на руках: так хотелось почувствовать этот потрясающий запах детства и тёплого молока, так хотелось поцеловать эти глазки и мокрый холодный носик. Щенок вздохнул, потом закряхтел, как старичок, и доверчиво уткнулся в мою ладонь. Собаку заводить мы не планировали: и ребёнок маленький и на работе уставали, да и поспать утром всегда хочется... Но этого щенка мы уже любили и жизни своей без него не представляли! Смешной кубик с ножками назывался: Патриций Грей Джамп!
    Первая собака, как первая любовь: море счастья, весёлой суеты, новых эмоций!
    Умничка, он быстро понял наши нехитрые требования. Ему нравилось учиться, ему нравилось быть нужным. Он приносил игрушки по просьбе: "Принеси маленького медвежонка, а теперь большого... Дай мне красный мячик, а теперь жёлтый..." Может, кто-то и считает, что собака не различает цвета, но мы с Патриком собирали Анечку в садик вполне сносно. Главное, правильно определиться с цветом. "Принеси Анютке розовую кофточку. Синюю шапку. Голубой шарфик". Патрюшка приносил. А заодно ботиночки и всё то, что в данный момент было не жалко: обмусоленную косточку, потрёпанную газету или старый носок.
    Вечером маленькая Анечка наряжала его в свои смешные детские чепчики с рюшами, кофточки и юбочки. Навозившись, так и засыпали в обнимку. Утром по квартире ходил щенок в чепце и кофточке. Юбочка ночью где-то терялась.

* * *

    Каждое лето мы всей семьёй жили на даче. Как-то нам с Мишей нужно было на пару дней съездить в Москву. Было очень жарко, поэтому Патрика решили с собой не брать. Завели машину и не спеша поехали по полю. У выезда на Симферопольскую трассу притормозили, чтобы пропустить поток машин. В боковое зеркало я увидела пыльный комочек, который стремительно двигался в нашу сторону. Патрюшка! Он умотал от родителей, побежал нас догонять и наше счастье, что, стоя у дороги, мы увидели его. Прощаясь с нами собаки не ведают, уходим мы на время или навсегда. Патрик всегда спокойно оставался дома один, но, видно, здесь его сердечко заподозрило наше бегство. Два дня разлуки - невыносимая пытка. Он с нами был всегда и везде. Собака с говорящими глазами! Мы могли общаться с ним не произнося свои мысли вслух и при этом прекрасно понимая друг друга. Иногда только подумаю: "Надо бы Патрюшку на пруд отвести". Вот он уже рядом стоит, в глаза заглядывает, хвостом виляет. "Нет, там сейчас народу много. Одни пойдём". Хвостик вилять перестал, в глазах мольба. "Или взять с собой?" Хвост того гляди оторвётся: "Конечно, взять! Кто там за вами присматривать будет?"
    Соскучившись Патрюшка подходит к нам пообщаться и поболтать о том, о сём. Пообщаться - это значит почесать ушки и спинку, а потом поиграть в бурчалки, шумелки и вопилки. Иногда Патрик заваливает и треплет огромного плюшевого тигра. Мы все сидим в партере и наблюдаем победу Патрика. Без благодарных зрителей ему играть не интересно. Потом возня с Анютой и перепрятывание игрушек. Когда приходит время "поболтать", Патрик встаёт напротив меня и топочет от нетерпения. Что-то хочет... Надо его поспрашивать. Начинаю издалека:
    -Патрик, ты сухарик хочешь?
    -Да! Да! - глаза сияют, хвост готов оторваться от радости.
    -А, может, ты по попе хочешь?
    -Боже, что за глупости? - хвост не виляет, глаза удивляются.
    -Наверно, ты хочешь, чтобы я тебя поцеловала?
    -Какой кошмар! - даже попятился.
    -А! Ты печенье просишь!? Покажи, где оно лежит.
    Патрюшка мчится к буфету и трогает лапкой левую верхнюю полку, где лежит "Юбилейное". Я открываю нижнюю и достаю сухарик.
    Нет, не сухарик! - взгляд сосредоточенный и опять на верхнюю полку показывает.
    Достаю печенье.
    -Отлично! Все-таки понятливые существа эти люди, хоть и не с первого раза, но всё же вспоминают: где и на каких полках у них продукты лежат.
    Вечером те же топотушки, только диалог другой:
    -Патрюш, ты хочешь спать? Ну, пойдём.
    -Выключить свет? Покажи где!
    Обязательно покажет.

* * *

    Как-то к нам на дачу приехали наши друзья с двумя девочками: миттелюшкой и овчаркой. К брачным ухаживаниям они остались равнодушны, за то проявили интерес к кухне. Патрюшка не сильно расстроился, что его выставили за дверь. За это время он успел перепрятать свои игрушки, которые валялись в саду, сбегать с Анютой на пруд и нагулять зверский аппетит.
    Когда была готова кашка с мясом, девочки, наблюдавшие весь процесс приготовления, наперегонки помчались к "столу". Но там, раздувая меха, широко расставив руки-ноги, уже поджидал Патрюндель. Гневно сверкая очами и демонстрируя свои огромные зубищи, он нависал над миской. Говорят, мужчина должен быть зол, могуч и волосат... Стая вняла голосу разума. Потрясённые Лайма и Джерри уже не претендовали ни на что. Вытянув шеи они смотрели на Патрика, который, округляясь на глазах, как рыба-шар, ел сразу из трёх мисок. Наконец, он поел, икнул и, медленно переставляя ноги, побрёл на крыльцо.
    Вечером вся компашка носилась по поляне. Девочки старались Патрику понравиться и всячески заигрывали с ним. Перед самым ужином начались чудеса неслыханной щедрости. Покопавшись в кустах, Патрик извлёк из своих запасов старого надувного крокодильчика. Подарок был сделан Джерри, но его забрала Лайма. Когда она с ним носилась по участку, Патрик уже сто пятьдесят раз пожалел, что был так щедр. Крокодильчик хлопал рваным хвостом, трепетал, как живой и вызывал конкретную зависть. Вдвоём с Джерри они навалились на толстенькую Лайму, потом Патрик гаркнул на них обеих, и крокодильчик опять вернулся в его безраздельное пользование.
    В выходные стояла жаркая погода, и мы всей семьёй пошли на пруд. С нами были наши друзья и соседи по даче. Весь день мы купались, загорали, играли в бадминтон. Патрик всё это время нырял в пруду, вылезал, разбегался и опять плюхался в воду с кем-то из детей. Когда, уже покрытый мурашками чей-то ребёнок вылезал из воды, Патрюшка начинал топотать от нетерпения у следующего очередника. Ребятишки кидали ему палку и, если её не было видно за мелкой волной, кричали: "Левее, левее! Давай вперёд! Вправо возьми!" Взрослые на берегу умилялись недюжинному собачьему уму, а хитрый Патрюшка успевал в это время углядеть, в какую сторону машут дети: в "левее, левее" или "вправо".
    Самым массовым был аттракцион "Спасатель Малибу". Дети гурьбой прыгали в воду, а Патрик нырял за ними и буксировал к берегу. Растроганные родители наперебой хвалили Патрика, но мы-то точно знали, что ему просто нравилось прыгать с ними "бомбочкой". А, когда все "бомбочки" только плавают, то и прыгать не с кем!

* * *

    Как-то деревенский тракторист предлагал всем желающим навоз. Москвичи покупали так, как если бы выбирали колбасу или творог:
    -Свежий?
    -Очень!
    -Выгружай!
    И на наш участок вытекла жижа свежего навоза в количестве одного тракторного прицепа. Прикрыв сей пейзаж травой, Миша собрал всё в мало-мальски приличную кучку и закрыл со всех сторон рубероидом. Вечером Патрик стал волноваться и проситься на улицу. Выпустили. На куче навоза копошился ёжик. Патрик рванул за ним. Рубероид не выдержал натиска и стал разъезжаться. Работая руками-ногами со скоростью включенного миксера, Патрик ещё глубже закапывал ежа и закапывался сам. Подойти близко было невозможно: мимо, как снаряды, летели куски дерьма, клочья травы и ещё какая-то дрянь, которая не поддавалась диагностике. От собаки на поверхности торчали только задние ноги, которые перемещались в быстром танце. Изловчившись, Миша успел подцепить увлёкшегося охотника. Продолжая активно дрыгать лапами, Патрик рвался к своей добыче. Уделаны были мы все... Пока мыли собаку, мылись сами, укладывали дочку спать, контроль над ситуацией несколько ослаб. Патрик прошмыгнул на улицу. Когда мы выскочили следом за ним буквально через секунду, добытчик уже доставал ежа из самых недр навозной кучи...
    Другой заботой Патрика были куры. На улице он домашнюю живность никогда не трогал, а вот на своём огороде ловил всё, что мимо пробегало. Куры улетали с нашего участка, как перелётные птицы. Первыми заподозрили неладное наши соседи, после того, как у них пропали две лучшие несушки: одна несла яйца не простые, а прямо золотые, а другая - чуть ли не страусиные. Пропажа нашлась за баней, когда мы из лучших побуждений решили им помочь. "Патрик, ищи курицу!" Честный Патрик не стал долго ломаться и принёс то, что ещё вчера было его лучшим охотничьим трофеем...
    Команда "ищи!" была одной из самых любимых. Играя в прятки, Анечка сажала Патрика на поляне, скороговоркой выпаливала: "Сидеть-ждать!" и дети врассыпную бежали прятаться. "Ищи!"- и Патрик со всех ног мчался за ними. Конечно, первую он всегда находил Анюту, а вместе с ней уже и остальных детей.
    Как-то мой папа спрятал глубоко в поленницу плюшевого зайчика и шутки ради сказал: "Ищи!" Патрюшка долго кружил по огороду, и мы, позабыв, чем он там так озаботился, ушли в дом. Через какое-то время, радостно подкидывая своего зайчика, Патрик прискакал на террасу. За ним прибежала Анютка и с порога заявила: "Дедушка, а Патрик в твоих дровах зайчика нашёл!" То, что осталось от поленницы, и что сказал дедушка, лучше вслух не произносить...
    В связи с тем, что Патрик наша первая собака, мы решили обязательно пройти общий курс дрессировки. Пусть хоть нас чему-то научат, а то сам, порой, не знаешь, чего хочешь. "Пойди туда, не знаю куда..." называется. Обычно, все команды я выдаю скороговоркой: "Место-лежать-сидеть-стоять! Ой, нет. Иди ко мне! Тьфу-ты, чёрт, барьер забыли!" Инструктор поначалу передразнивал меня:
    "Ну, как ты с собакой общаешься? Разве он тебя поймёт?" Патрик понимал, и Петров подтрунивать перестал. За экзамен по ОКД мы получили 1 степень.
    Высшим пилотажем в рабочей карьере Патрика были курсы «собака-телохранитель». Попали мы туда в силу не очень приятных обстоятельств. Так как по вечерам гулять мы ходили очень поздно, да и в подъезде зачастую собирались компании подвыпивших мужичков и бравых подростков, общение с такой залихватской публикой периодически выходило за рамки приличия. Патрюхе такие ситуации страшно нравились. На любой дурацкий выпад в нашу сторону, он делал молниеносный бросок в пах. Народ пугался, упирающегося Патрюнделя ругали, он не понимал почему. "Так классно мужиков развели, а они ругают... Эх, наверно, я куснул плохо?! Ну, ничего. В следующий раз отоварим всех по полной..." Первой мыслью было: отучить! За советом пошли к Петрову. Он посмотрел на Патрика, подумал и изрёк слова, послужившие для нас руководством к действию: "Люди валюту платят, чтобы научить собаку работать на пах, а ваш сам всё делает. Просто он должен работать по команде!" И мы опять пошли учить и учиться сами. Занятия проходили потрясающе интересно! Инструктор просил нас с Мишей приходить вместе и даже брать с собой Анюту, чтобы собака училась защищать всех членов семьи сразу и не только от одного нападающего.
    В группе был свой старейшина (по числу проведённых занятий) стафф Киля, которого перемыкало на первом же броске, и он долго потом ходил по лесу, зажав в пасти нарукавник. Пока хозяин водил перемкнутого Килю, хозяйка тем временем дурным голосом выкрикивала соответствующие ситуации слова.
    Другой колоритной фигурой в нашей группе был метис Ульф, кличка которого произносилась хозяйкой только в сочетании: Ульф-Дубина. В тот момент, когда по задумке нужно было отразить удар нападающих, его отстёгивали, и Ульф-Дубина на всех парусах, не замечая инструкторов, мчался в ближайшие кусты, пугать зазевавшихся прохожих. Немного усталый и вполне довольный прожитым днём, Ульф возвращался на площадку, когда мы уже собирались домой.
    "Борода, на выход!" - и мы с Патрюшкой включаемся в работу. Ситуации разыгрывались очень реалистичные, зачастую взятые из жизни. Патрик работает легко и азартно, просчитывая ситуацию, быстро переключаясь с одного "хулигана" на другого. Крепкий и очень маневренный он делает точные броски и хватает всей пастью... Он защищает! Он нужен!
    Многие нас спрашивали: "А он теперь будет злым?" Ну, добрым Патрик и не был никогда. Он не терпел фамильярность и фальшивую нежность, поэтому ласку от малознакомых людей принимал, как лекарство: только, если это нужно и в небольших количествах. Патрик удивительно неподкупная, самоотверженная и преданная нашей семье собака. Наши друзья удивлялись: "Но он же нас знает!" "Знать и любить - не одно и то же," - хмурит свои бровки Патрик - "Вы тут ходите-ходите, а потом калоши пропадают..." Завоевать дружбу Патрика было очень тяжело. Но уж, если он признал, то и защитит, как родного и подарок царский сделает: сбегает на кухню за сухариком и пойдет, подарит.
    Пройдя обучение в собачьих университетах, постоянно участвуя в выставках, Патрюшка, тем не менее, так и остался страшным драчуном и забиякой.
    Еще семимесячным щенком Патрик начал определяться со свом статусом в собачьей стае. На площадке, где мы гуляли по вечерам, собирались собачники из ближайших домов. Миша брал с собой внушительных размеров палку, с которой Патрик играл всю прогулку. Однажды на эту палку положил глаз взрослый миттель Боня. Миша кидал палку, Патрик бегал за ней и приносил. Боня опередил и первый схватил палку. Обалдевший от такой несправедливости, в него тут же вцепился Патрик. Огневой контакт был скоротечным. Драчунов растащили. Патрюшке здорово досталось. На следующий день вместо игры Патрик больше поглядывал в ту сторону, откуда должен был появиться Боня. "Наверное, боится,"- решили мы,- "ничего, впредь в драку лезть не будет..." Наконец, на площадке появился Боня. Патрик сразу подхватил свою палку и побежал к нему. Бросил перед мордой и стоит. Только стоит как-то странно: одну лапку к груди прижал, и весь вперёд подался. Пока Боня обдумывал, как лучше распорядиться таким богатством, Патрик на него налетел. Боня драл с остервенением опытного бойца. Патрик на помощь не звал и от боли не орал. Он проходил жестокую школу жизни. Поражения не угнетали его, а лишь добавляли опыт. Было у Патрика что-то такое, что у людей называется стальной стержень, сила духа, сила менталитета. Слабых и хворых он не задирал, многие кобели сами старались держаться от него подальше, а вот крепкие молодые самцы, как правило, вызов принимали. Причём, знал шельмец, что драться не разрешаем и накажем за это похлеще, чем в драке достанется, но всё равно ловчил, а порой и целый спектакль разыгрывал. Больше всего у него вызывал зуд и желание разобраться - ротвейлер Пьеро. Патрик чуть ли ни инвалидом мог прикинуться, чтобы выманить Пьеро к ближайшим кустам. Пьеро -парень конкретный: куда позвали, туда и попёр. А там, в кустах, как на приёме у стоматолога, Патрик начинает ему показывать свои зубы: крупные, ровные. Пьеро в долгу не остаётся. Вот они два мужика! И никаких хозяев с их пинками и ударами цепью: кому что достанется. Дрались честно. Дырок и покусов у Патрика было больше, чем может уместиться на миттельшнауцерском теле. У Пьеро серьёзно пострадало ухо. Надорванную часть пытались восстановить. Не успели. В тех же кустах спустя неделю ухо было оторвано совсем. Пьер Безухов перестал с нами здороваться.
    Будучи потрясающе ревнивым, жадным, скорым на расправу, Патрик никогда не трогал маленьких щеников, которые в виде алиментов периодически появлялись в нашем доме. Он их воспитывал очень жёстко, правда, еду никогда не отнимал и зубами не хватал. Просто напирал на них своим авторитетом. Малыши смотрели ему в рот и дома не шкодничали.
    В 1999 году в нашей семье появился толстый кутик Трэлс Эсквайр Фредерик. Патрик сразу взял его под свой неусыпный контроль: "Мусорное ведро не разбирать! Плинтуса не отрывать! Газету не жевать! Ночью по квартире не бродить!" Сыник отцу не перечил.
    В течение дня хозяйственный Бочарик потихоньку носил игрушки и всё, что плохо лежит, в свою кладовочку под диваном. Периодически залезал туда, убеждался, что все запасы целы, и счастливый бегал по квартире, выдуривая у Патрика что-нибудь по мелочам. К концу дня мы все ходили в разных тапках: одинаковую пару было уже не подобрать. Вечером Патрик устраивал раскулачивание. Из-под дивана вынимались мячики, пластиковые стаканчики из-под йогурта, тапочки всех цветов и размеров, и один раз там же нашлась трубка радиотелефона, которую оставили на кресле.
    Патрик был для Рика непререкаемым авторитетом. Рикуся ходил за ним след в след и всё повторял с точностью зеркала: Патрик ловит кузнечиков, Рик скачет рядом. "Патрик! Место-лежать-сидеть-стоять!" Рик смотрит на Патрика и, как производственную гимнастику старательно выполняет каждое упражнение. Бочарика мы совсем не воспитывали, всю хлопотную работу за нас сделал Патрик: научил ходить рядом, выполнять все команды, после прогулки забираться в ванну, а не шлёпать по квартире, терпеливо переносить долгие часы одиночества. Рик прошёл у Патрика настоящую школу выживания. Из маленького кругленького кутика Фредерик вырос в красивого сильного кобеля. Ускоренный курс молодого бойца никак не повлиял на его жизнерадостный характер. Глядя на солнечную сияющую мордаху Рика так и хочется расхохотаться вместе с ним. Рик зацеловывает нас, похрюкивая от нежности и подпрыгивая от радости. Патрику такие реверансы не по плечу, он начинает бурчать и выпихивать Рика с кухни. Бочарик вредничает и напирает с прямолинейностью асфальтового катка. Однажды, Патрюшка уже собрался полежать-подремать, а бодренький Рик всё ещё крутился вокруг стола, улыбался во весь рот, мы его хвалили и звонко чмокали в нос. Патрику, видимо, надоела беготня Рика и наши "чмоки". Он призывно тявкнул, и Рикусик умчался в комнату. Оттуда он притащил свитер и, хотя его не порвал, по попе всё равно получил. Потом вслед за Риком на кухню прискакало боа с весьма обмусоленными перьями. Рику наподдали. Настроение от этого у него совершенно не испортилось, и он вполне довольный опять умчался в комнату. Я тихонько выглянула в коридор. Патрик, углубившись в наш бельевой шкаф, рылся там со знанием дела, а Бочарик, топоча от нетерпения, крутился рядом. Патрик вытянул с полки мои колготки, Рикусик их тут же ухватил и собрался нести на кухню, а Патрюндель, выпятив грудь, уселся ждать, когда Рик вместо звонкого "чмока" получит не менее звонкий шлепок. В это время мы с Патриком встретились взглядом. Его глаза смеялись. Хитрая стратегия была безупречна!
    Этим летом мы на дачу, практически, не уезжали, поэтому гулять ходили в парк. Патрюшка по своей выносливости Рику не уступал. Он напоминал опытного стайера, который может бежать, отматывая километры, не сбиваясь с ритма. Мы бродили по лесу, пугали белок, играли в мячик и были счастливы тем, что мы вместе...
    К сожалению, приобретая собаку, мы стараемся не думать о том, что когда-нибудь она разобьет наше сердце, потому что собачья жизнь коротка.
    Время пробежало быстро. Старость пришла незаметно. Давно забытые травмы вылезли неожиданно. Патрик попытался утром встать, но упал в молчаливом бессилии.
    Болезнь ломала и корёжила когда-то крепкое упругое тело. Уже не поднималась гордо голова, и не смеялся от радости хвост, и только настырное сердце продолжало привычно чеканить свой шаг. А ещё были живы его бездонные глаза, глаза умудрённой жизненным опытом собаки. Была в них скорбь и вековая мудрость поколений. Он всё знал и ждал... Он прощался и прощал... Патрик-Патрюшка! Как когда-то маленьким кутёнком он уткнулся в мою ладонь кожаным носом и затих. Навсегда...
    Так же по утрам встаёт солнце, так же шуршит под ногами опавшая листва. Рядом бежит Рик и смотрит на мир его глазами...

    Огромное спасибо за поддержку всем моим друзьям и всем тем, кого мы гордо именуем "наши собачьи родственники".

Патрику 9 лет, Рику 2 года.

Статья поступила в октябре 2003 г.
и опубликована в № 2(31)’2004.